Управление, строящееся не через реальных лидеров, выделившихся снизу, а через назначенные креатуры, навязанные/назначенные сверху, появилось еще в глубокой древности. Подобная система управления прослеживается как минимум в клинописных табличках древней Месопотамии, эпоха которой считается у ряда историков временем зарождения бюрократии как особого типа управления, а соответствующий тип управления – бюрократическим. Бюрократы живут в рамках описанных выше кланов – в клановую систему попадают те, кого в нее взяли.
Функциональная система управления рассматривает элементы управления в качестве собственных функций, организующих и обустраивающих те или иные стороны разворачиваемой деятельности: запуск, контроль, снабжение ресурсами, производящая сила, презентация деятельности вовне и так далее, для чего выделяются соответствующие люди или создаются целые отделы. Люди и отделы здесь – проводники воли управляющего центра и действуют на основании спущенных сверху директив/приказов и соответствующих инструкций. Если они плохо выполняют свои функции, то их заменяют или переформируют.
Новый управленческий вызов, вытекающий из требований новой эпохи, в частности, предполагает способность работать с многообразием. Это касается как качественной характеристики элементов управления, которые относятся к разным типам и даже могут представлять множество уникальностей, так и количества параметров каждого их этих типов и уникальностей. Функциональная директивная система управления, доминирующая в индустриальную эпоху, плохо могла справляться с управлением подобной сложной системой элементов. Не было ни достаточной технологической базы (компьютерных мощностей), ни математического аппарата, ни – главное! – культуры работы с настолько динамичными объектами, к тому же имеющими свою волю.
Прежде всего отметим, что сфера управления делится на разные уровни. На нижнем существует управленческая культура отдельных коллективов и организаций. На среднем уровне – культурные практики, связанные с управлением процессов их взаимодействия. На высшем управленческом уровне идет управление макропроцессами (в экономике, социуме, культурной жизни), тут создаются условия (для чего точечно создаются институции, инфраструктурные проекты и базовые предприятия) для эффективной работы и жизнедеятельности различных коллективов, формулируются/отбираются мифологемы и культурные коды, определяющие направления их развития, обеспечивается безопасность всего культурного пространства взаимодействия некого множества экономических или социальных субъектов.
Основной формой демократического правления сейчас считается система современного парламентаризма. Она апеллирует ко всеобщему избирательному праву как к принципу справедливости, который охватывает всех. Подразумевается, что все приверженцы демократических идеалов должны отстаивать именно эту систему. Такой тезис наиболее рьяно продвигают представители либеральных парадигм.
Дискуссия об альтернативных формах демократии очень ценна, она обозначает кризис существующей формы парламентской демократии. Переход к иным формам организации демократического выбора неизбежен.
Раскол этнического поля, который уже вполне проявился в Украине и признаки которого уже обозначились в Центральной России и характеризуются ростом неприятия друг друга со стороны разных групп, резко обостряет проблемы, связанные с миграцией. Это относится не только к России, но также к США и Европе, где проблемы, связанные с миграцией, приобрели куда большее звучание и давно стали главными темами общественного внимания, разделив общество на непримиримые лагеря по этому вопросу.
Не контролируемая должным образом миграция, особенно в эпоху фазового перехода, несет в себе угрозу распространения этнической преступности, беспорядков и межнациональных конфликтов. Речь, по сути, идет о перенесенном внутрь национальных границ перманентном «столкновении цивилизаций». Как отмечает автор этой концепции С. Хантингтон, мир «становится меньше», в результате усиливаются взаимодействия и актуализируется «цивилизационное сознание» наряду с осознанием фундаментальных культурных различий, проблемами экономического регионализма, а также с фрустрацией и ресентиментом, порождаемыми неравенством. Особенно эти тенденции заметны именно на примере миграции.
Миграционные процессы в эпоху фазового перехода, направленные к ядру цивилизационного центра, часто спровоцированы существующими сдвигами в экономическом пространстве, вызванными ростом деградации в цивилизационном центре и перетеканием трудового ресурса в новые экономические ниши (пока еще гибридные) наступающей новой фазы общественного развития. Если по-простому: одни спились, другие ушли в программисты. Кому теперь работать в традиционных производственных нишах? Оба обозначенных выше процесса ведут к нехватке трудового ресурса в старых, традиционных отраслях, и это делает миграцию желанной для организаторов производства в этих нишах, так как помогают снять проблему нехватки трудового ресурса.
Прохождение через фазовый барьер, особенно смена поколений внутри него, повышает опасность раскола этнического поля. Проблемы с социогенезом неизбежно провоцируют этнический разлом. Рассмотрим взаимосвязь менталитета и стереотипов поведения, исторические примеры и закономерности, а также сегодняшнюю ситуацию в Украине.
Страны и цивилизации, имеющие межнациональную структуру собственного народа, создают разные модели взаимоотношения различных этнических групп внутри себя. Отметим, что все цивилизации потому и имеют часто тысячелетнюю размерность существования, то есть представляют собой очень устойчивые равновесные системы, имеющие внутри себя много различных этносов и субэтносов, позволяющих им в критические моменты собственной истории осуществлять пересборки собственного культурного кода, сохраняя тем не менее культурный код, определяющий собственно цивилизационное ядро.
В России традиция сосуществования этносов одними своими чертами напоминает европейскую модель сохранения этнических анклавов, другими – модель «плавильного котла», так как была ориентирована, в отличие от Европы и Индии, на сохранение общей государственности, что роднит ее с китайской и американской моделями. Китай поддерживает общую самоидентификацию различных этносов через общность различных культурных атрибутов (например, единую иероглифическую письменность) и серию других культурных кодов, что представляет собой основу для принятия общей государственности.
Новый мир, лежащий за фазовым барьером, требует совершенно другой организации образования, чем та, что досталась нам в наследство от индустриальной фазы развития общества. Это связано с высоким уровнем динамичности современного общества и изменениями в характере информационного пространства, которое представлено теперь огромным множеством различных каналов и высокой степенью их доступности.
Необходимость формирования нового социотипа, связанного с умением взять ответственность, самостоятельно проанализировать рассеянный тип информации, сделать выбор в типе организуемой деятельности, образовать (или найти) команду для решения поставленной задачи и так далее, в противовес старому исполнительскому социотипу конвейерного общества, диктует смену той образовательной ритмики, которая заложена в образовательную систему сегодня.
Необходимость внимания к теме компетенций вытекает из задач формирования нового социотипа, так как набор качеств, которыми он должен обладать (динамичность, работа с рассеянным типом информации, способность к командной работе, навыки кооперации, ответственность и так далее), хорошо описываются в языке компетенций. Ситуация же, когда образование сфокусировано лишь на оценках в предметной области (математика, литература, биология и так далее), задачу формирования этих качеств не решает. Это главная причина внедрения соответствующего (основанного на внимании к компетенциям) подхода в наше образование сегодня, но суть процесса очень плохо была донесена до учительского и преподавательского сообществ в рамках функциональной системы управления, транслировавшей соответствующие распоряжения сверху, что привело к извращению первоначального замысла.
Одно из определений компетенции звучит как «способность применить ЗУНы в деятельностной ситуации». Это значит, что компетентностный подход вовсе не отрицает ЗУНы (как трактуют некоторые), а опирается на них. Но в современном образовании деятельностные ситуации, которые нужны для закрепления компетенций (в том числе и в предметных областях), встречаются редко, так как образование имеет более теоретический характер и оторвано от практики.
При работе с компетенциями, проявляемыми в различных видах деятельности, стала очевидна зависимость уровня их проявления от различных типов мышления. Например, аналитическая деятельность требует компетенций анализа, а те, в свою очередь, подразумевают наличие аналитического мышления, куда входят логическое, системное и некоторые другие протоколы мышления. Если же перед нами встают креативные задачи, то нужен другой набор компетенций, который часто апеллирует к образным типам мышления. Изучение же вопросов, связанных с функционированием (включением) тех или иных типов мышления, привело к появлению такого понятия, как ресурсное состояние.
Поэтапная реформа системы образования, необходимая при попытке фазового перехода, проходившая на протяжении 1990-2020 годов, не достигла целей, стоящих перед обществом в эту эпоху, и фактически заморозила старую систему индустриального образования, несколько деформировав ее, но не затронув ее основ. Где-то не совсем корректно были расставлены приоритеты, где-то – проигнорированы важные тренды общественного развития. При этом даже такая система подвергается сегодня деградации, росту бюрократического давления, потере доверия, что отражает общую проблематику фазового барьера, с которым столкнулась наша страна.
Задачи, с которыми столкнулось человечество на данном историческом этапе, отличаются таким уровнем сложности, что это требует для их решения существенных трансформаций как социальной ткани, так и самого человека. Вероятно, именно с этим связана одна из сложностей в преодолении текущего фазового барьера.
Переход к когнитивному обществу, которое, возможно, расположено за фазовым барьером, предполагает своего рода революцию в мышлении человека во многих его аспектах. Они связаны с иным отношением к жизни (рост субъектности и социотип созидателя толкают к новому восприятию жизни и освоению рефлексий разных типов); с распространением стратегического и форсайтного мышления, связанного с построением своей жизни «из будущего», которые необходимы при использовании новых форматов взаимодействия; с развитием коллективных форматов мышления и так далее.