Функциональная система управления рассматривает элементы управления в качестве собственных функций, организующих и обустраивающих те или иные стороны разворачиваемой деятельности: запуск, контроль, снабжение ресурсами, производящая сила, презентация деятельности вовне и так далее, для чего выделяются соответствующие люди или создаются целые отделы. Люди и отделы здесь – проводники воли управляющего центра и действуют на основании спущенных сверху директив/приказов и соответствующих инструкций. Если они плохо выполняют свои функции, то их заменяют или переформируют.
Для функциональных систем свойственна обезличенность. Личное надо оставить дома, здесь – работа. Под личным понимаются любые стремления и инициативы, выходящие за рамки полученной директивы (задачи) и инструкций к ее выполнению. Даже если это касается организации текущей деятельности. Есть инструкция (процедура, регламент) – вот и действуйте в ее рамках, а не лезьте со своим представлением о том, как надо, потому что она была разработана более компетентными людьми, лучше разбирающимися в сути вопроса, над которым все работают.
Функциональная система управления родилась достаточно давно и связана с разделением ролей и функций в сложных типах деятельности. Даже первобытные охотники делятся на загонщиков и сидящих в засаде, выполняя разные функции при организации загонной охоты. Дальнейшее развитие данная система управления получила при появлении рабства, когда раб и рассматривался в качестве функции, выполняющей ту или иную часть работы, а обезличенность его подчеркивалась соответствующим статусом, приравнивающим его к вещи хозяина.
Соответствующая – технократическая – модель управления в системе власти развивалась параллельно с бюрократической, и их часто путают. Они действительно во многом похожи в том, что касается поведения людей, например отсутствием собственной субъектности у исполнителей, выполнением инструкций, склонностью к саботажам и контролю и так далее. Бюрократическая модель часто опирается на функциональную в конкретных деятельностных ситуациях. Но отличия все-таки есть: функциональная система стремится к эффективному выполнению функций и учитывает профессиональные качества при замене одного элемента на другой, бюрократическая же система принцип лояльности вышестоящему звену ставит выше профессиональных качеств. Эту разницу хорошо ощущают технократы, которые критикуют бюрократическую/клановую систему управления именно с этих позиций и противопоставляют ей функциональную/технологичную.
Функциональная система управления, опираясь на инструкции и регламенты (в древности – на обряды и традиции), так же, как и бюрократическая, ставит их превыше всего, потому что их выполнение считается залогом успешной деятельности. Управленец в рамках этой модели тщательно следит за исполнением процедур, заданных соответствующими инструкциями. Изменение инструкций допускается только сверху, и тогда процедуры могут быть пересмотрены, но никак не снизу. Низовые инициативы обязаны быть утверждены верхними инстанциями. От профессиональных технологов на индустриальном производстве, где была распространена данная модель управления, можно было услышать следующее: «Рабочие всегда стремятся нарушить технологический регламент и технологический процесс. Мы не должны давать им это сделать. Это залог отсутствия брака на производстве». И это действительно было (а порою и есть) так при работе человека на конвейерной линии, поэтому другое название этого типа управления – технологичное.
В индустриальную эпоху с распространением механистических парадигм в управлении функциональная система управления пережила свой очередной расцвет как на производстве, так и в офисах. Также не случайно в обществе появились термины «корпоративное» и «офисное рабство», так как параллели были очевидны. Система эта также идеально сочеталась с культурой директивного линейного индикативного планирования, существовавшего в СССР, как, впрочем, и западных ТНК, и в эпоху расцвета индустриализма прекрасно справлялась со своими задачами эффективного управления.
Сейчас же, в век автоматизации и цифровизации, функциональная деятельность, требующая строгих технологических протоколов и конвейерных операций, все более передается машинам. Рост субъектности и организмичный подход, на базе которого происходят решения задач нового порога сложности, противоречат принципам организации функциональной системы управления. Требование субъектности входит в противоречие с обезличенностью, принципы эволюции и динамичности в рамках деятельности экосистем противоречат ориентации на строгость технологических регламентов. Новая экономика построена на инициативности, что также не поощрялось в рамках функциональной системы управления. На глазах зарождается новая управленческая культура, идущая на смену функциональной системе управления, для которой еще остается место в рамках индустриального конвейерного уклада, куда еще не добралась пока автоматизация и цифровизация, но ниша эта неизменно сокращается с каждым годом. Эффективность применения данной системы управления в этих нишах не вызывает сомнения, но при переходе к новым производящим нишам новой эпохи функциональная система управления превращается в тормоз развития, так как склонна к излишней унификации, убивающей разнообразие, базируется на исполнительском типе, угнетает субъектность и так далее. Все это вместе сдерживает появление и развитие экосистем в различных типах человеческой деятельности, тогда как необходимость перехода к ним уже достаточно обозначилась существующими трендами. В то же время сами социальные экосистемы часто включают в себя функциональные системы управления в качестве подмножества и опираются на них при процессах масштабирования своих подсистем и других процессах. Из этого следует, что эта модель не полностью вытесняется из человеческой культуры, а просто меняет свое место в иерархии опорных моделей, уступая свое доминирующее положение, которое она занимала в прошлом.