Выход из капкана фазового барьера всегда связан с выбранной верной ставкой на те культурные компоненты, что лежат в основе построения новой связности. Как правило, этот выбор отражается в тех понятиях и словах, в той специфической семантике, которые становятся популярными при очередной попытке фазового перехода, так как их распространение отражает тот фокус внимания, который удерживается при новом социогенезе.
Попытка рывка общества к новой ступени развития всегда сопровождается определенной картиной мира, получающей все большее распространение в это время и опирающейся на соответствующую онтологию: набор базовых понятий, отражающих ценности и аксиоматику, из которых строятся те или иные картины мира. Именно картина мира, заданная этой онтологией, определяет и фокусы внимания, и структуру нового типа связности, над которым работает поколение перехода. Если онтология и соответствующая семантика выбраны неверно, то ошибочны и те фокусы, на которых концентрируются при идущем социогенезе, что приводит к образованию недолговечных социальных химер, их гибели и дальнейшему нарастанию хаоса и деградации, увлекающих общество в водоворот фазового барьера.
Сам факт того, что общество столкнулось с фазовым барьером, то есть не смогло в течение одного поколения осуществить фазовый переход, означает, что та онтология и вытекающая из нее картина мира, которые и определяли фокусы внимания при генезисе новой связности первым поколением перехода (в первые 25-30 лет), были выбраны неверно и потому должны быть пересмотрены. Какие слова лежали в основе той онтологии, на базе которой строилась попытка перехода через фазовый барьер в России с начала 1990-х годов? Они хорошо известны: капитализм, невидимая рука рынка, конкуренция, парламентская демократия, эффективные собственники, деньги и прибыль, глобализация и так далее. Но опора на этот онтологический ряд и соответствующую картину мира не привела нас к общественному рывку и переходу через фазовый барьер. Наоборот, мы все больше вязнем в деградации, коррупции, росте бедности, демографических проблемах и прочих социальных язвах.
Поколению, сделавшему ставку на эту онтологическую подборку при переходе через фазовый барьер, трудно признать свою неправоту и допущенные ошибки. Оно продолжает упираться именно в этот онтологический базис и старую, еще с 90-х годов прошлого века, сборку этих понятий. В современном политическом поле они представлены либо в виде либерального направления политической мысли, либо в виде державно-административного дискурса. Но пора наконец признаться себе, что данная картина мира не приводит к выходу из общественного тупика, так как не учитывает наиболее важные тенденции/тренды новой эпохи и даже противоречит и угнетает их. Упорство в навязывании этой парадигмы приведет лишь к повторному кругу все тех же ошибок с несущественными вариациями, что только приведет к потере очередных 25-30 лет (времени действия второго поколения перехода), росту деградации и углублению кризиса фазового барьера.
Онтологический ряд и картина мира нуждаются в пересмотре и переосмыслении. Это непременное условие выхода из сегодняшнего тупика. С нашей точки зрения, в центр новой онтологии нужно поставить такие понятия, как кооперация, сообщества, организмический подход, отчуждение, новый социотип, созидательная деятельность, рейтинговая экономика, диалоговые практики, конкуренция 2.0, сетевая организация управления, автоматизация производства, социальное предпринимательство, социальные гибриды и социальные экосистемы и так далее.
В том динамичном мире, в котором мы оказались сегодня, выигрывают те, кто, опираясь на разные модели кооперации, быстрее других строит производственные цепочки и быстрее других осваивает постоянно возникающие новые рынки. В старой картине мира 1990-2020 годов не принято было говорить о кооперации, упор делался лишь на конкуренцию.
Реформа образования, которую пытались проводить все эти десятилетия, не рассматривалась через призму формирования нового социотипа (и само это понятие не было широко распространено), наоборот, было провозглашено, что образование не должно заниматься формированием личности (это дело семьи), а должно лишь оказывать услуги по передаче знаний и навыков, ориентируясь на стандарты цивилизованного/«продвинутого» потребителя. С нашей же точки зрения, переход от формирования идеального исполнителя, на которое по инерции с прошлых десятилетий заточено современное образование, к формированию созидателя, способного быстро ориентироваться в современном мире и создавать новые команды, готовые ответить на различные вызовы окружающего мира, – залог успешности образовательной реформы при преодолении фазового барьера. Но это требует от образовательных учреждений субъектной позиции, а не организации сервисных услуг, в парадигме которых они перестраиваются сегодня.
Организация производства не рассматривалась через парадигму уменьшения отчуждения, которое так необходимо при творческой работе, характерной для этих созидателей: считалось, что «невидимая рука рынка» все сделает сама, но в итоге мы слышим разговоры об «офисном и корпоративном рабстве» с отсутствием инициативы и низким уровнем КПД. Функциональная система управления так и не была заменена экосистемной, а диалоговые практики по-прежнему игнорируются. Директивный стиль управления так и не ушел в прошлое, несмотря на отказ от планирования и отсутствие замены его на иные модели эффективного согласования деятельности различных игроков в долгосрочной перспективе. Это привело к деградации многих производств. Предпринимательская деятельность трактовалась через призму прибыли как высшего критерия успешности, а роль социального предпринимательства стала высоко оцениваться лишь в последние несколько лет. Тем более не было речи ни о каких социо-предпринимательских экосистемах.
Переход к иному онтологическому ряду фокусирует общества на новых процессах социогенеза. Настоящий документ служит именно этой главной задаче – открыть для общества новую картину мира – актуальную, цельную, способную дать ответы на ключевые вопросы современности и направить общественный потенциал на успешное преодоление фазового барьера.