Новый мир, лежащий за фазовым барьером, требует совершенно другой организации образования, чем та, что досталась нам в наследство от индустриальной фазы развития общества. Это связано с высоким уровнем динамичности современного общества и изменениями в характере информационного пространства, которое представлено теперь огромным множеством различных каналов и высокой степенью их доступности.
Мир, в котором мы оказались, приводит к сверхтекучему рынку труда, быстрому устареванию старых профессиональных ниш и появлению новых. Эта тенденция уже обозначилась в современной реальности, и неготовность общества к этому новому вызову приводит к нарастанию категории «лишних людей», не успевающих и не умеющих быстро перестроиться под новые требования рынка. Такая неготовность связана в том числе и с существующей системой образования, которая предполагает процесс разделения учебной деятельности и трудовой жизни человека, когда первые 20-25 лет он обучается в дошкольных, школьных и вузовских типах образовательных учреждений, а потом переходит к трудовой биографии, оставляя времена своего обучения в прошлом, лишь иногда и кратковременно посещая центры повышения квалификации. Такая модель образования, вполне оправдывающая себя в медленном (по сравнению с сегодняшним) индустриальном мире, в наше время не успевает за динамичностью современного рынка труда и требует перехода к модели непрерывного образования, когда обучение сопровождает человека всю жизнь и он имеет как возможность, так и соответствующий культурный код для освоения новых возникающих профессий. Это значит, в частности, что ритмика процесса смены учебной и трудовой деятельности должна быть кардинально пересмотрена от ритмики «сначала учимся, потом работаем» к ритмике «постоянная смена тактов образования и трудовой деятельности» или ритмике их сочетания, но тогда необходим пересмотр существующих норм нагрузки в этих областях. В пользу необходимости инсталляции модели их сочетания говорит и смена ключевой ценности эпохи. Это все предполагает существенную перестройку сегодняшних образовательных институций, а также пересмотр трудового законодательства.
Изменения в характере информационного пространства при протекании процессов цифровизации, набирающих сегодня все более высокий темп, привели к появлению тренда «широкополосного образования» (или, по-другому, 3D-образования, «многоканального» и так далее). Суть явления такова: если раньше, по оценкам экспертов, около 90% образовательных пакетов человек получал в специальном учебном заведении (школе или вузе) и лишь десять процентов на стороне, то сегодня это соотношение изменилось на 60 к 40% и продолжает меняться дальше. Сегодня человек уже наполовину учится в интернете, на каких-то курсах и так далее, и посещать только школу или вуз уже недостаточно для успешной социализации в современном обществе. Это, в частности, резко увеличивает значение сектора дополнительного образования, поддержка и обустройство которого становятся крайне важными, тогда как внимание к нему со стороны министерства и государственных программ в Российской Федерации традиционно описывается словосочетанием «по остаточному принципу».
Привычный оператор образовательного пространства, связанный в индустриальном мире с конкретным учреждением, теряет в этой новой образовательной реальности эффективность своих операторских функций, так как нередко совершенно не знает, какие реальные образовательные траектории существуют у современных учеников. Это одна из причин, по которой считают, что переход от образовательной единицы в виде учреждения к образовательной единице в виде образовательной экосистемы неизбежен. Но наша система образования только осознает эту задачу и пока достаточно робко переходит к соответствующей трансформации, требующей обмена данными, кооперации в решении образовательных задач и большей гибкости в регламентах образовательных процессов. Здесь нужны более решительные изменения и темп преобразований.
Более-менее началась только работа по освоению и внесению в образовательный процесс онлайновых образовательных форматов, но и тут мы далеко не лидеры. Американские Гарвардский университет и Массачусетский технологический институт в 2012 году запустили совместную онлайн-платформу для обучения[1], заявив, что планируют в перспективе охватить онлайновыми курсами на своих платформах миллиард человек. Эти вузы пригласили к сотрудничеству другие университеты мира. По сути, это заявка на формирование одной из глобальных образовательных экосистем. Вскоре мировой рынок образования может оказаться поделенным на 80% между несколькими такими глобальными игроками, остальные же вузы будут вытеснены на периферию рынка, довольствуясь оставшимися 20%. Уже сейчас видно, что опора на чистый онлайн дает ограниченный результат, почему требуется особая ритмика сочетания онлайна и офлайна и оформление новых типов регламентов, удовлетворяющих этому требованию. И по этому направлению работа в Российской Федерации явно запаздывает. Раз нельзя ограничиться чистым онлайном, то глобальные экосистемы будут втягивать (и уже делают это) в себя другие офлайновые площадки, приглашенные к сотрудничеству.
В том же ряду находится и формат образовательных хабов (в основном по инновационным направлениям деятельности), распространившийся сейчас в мире, когда учащиеся приезжают примерно на годовой срок обучения. Это дает возможность пропустить через себя на тех же ресурсах в разы больший поток студентов, отобрать наиболее способных (годовой срок обучения позволяет разобраться в этом), но даже те, кто отучился и уехал, остаются членами единой сети связей, на которую опирается в дальнейшем и сам университет-хаб и связанные с ним предприятия и организации. В нашей стране ни одного такого хаба пока нет.
Если мы и дальше будем медлить с образованием собственной образовательной экосистемы, действующей на глобальных образовательных рынках, то окажемся в числе тех, кто будет вытеснен на периферию. В школьном секторе тренд работы над образованием экосистем проявился в региональном (например, в Москве) опыте объединений нескольких школ и учреждений дополнительного образования в единые образовательные комплексы, размерность которых позволяет создать мини-экосистему на самом низовом фрактальном уровне. Но сохранение в таких комплексах функциональной системы управления приводит к эффекту «узкого горлышка» в принятии решений, а неумение управленцев работать с таким масштабом в рамках организмичных парадигм – к излишней унификации, убивающей разнообразие и субъектность педагогического состава. В итоге часто образуются бюрократические монстры (отметим, что есть и удачный опыт) вместо динамичных и открытых экосистем. Конечно, такие преобразования надо проводить в комплексе с программами распространения экосистемного типа управления, что делается явно не в достаточном для достижения целей масштабе, и уменьшении уровня бюрократического прессинга на педагогический состав. Кроме того, эта политика должна быть ограничена определенными рамками, так как иначе все (или почти все) учреждения дополнительного образования оказываются поглощенными базовым средним образованием, что приводит к невозможности (или существенному ограничению) развития широкополосного образования в качестве непрерывного, а значит, сохраняет в несколько модифицированном виде сегодняшнюю модель образования, тормозящую процесс перехода через фазовый барьер.
[1] Об этом они объявили на совместном брифинге в мае 2012 года, см.: https://www.insidehighered.com/news/2012/05/03/harvard-joins-mit-platform-offer-massive-online-courses, https://hechingerreport.org/harvard-joins-mit-in-offering-free-online-courses/.