Задачи, с которыми столкнулось человечество на данном историческом этапе, отличаются таким уровнем сложности, что это требует для их решения существенных трансформаций как социальной ткани, так и самого человека. Вероятно, именно с этим связана одна из сложностей в преодолении текущего фазового барьера.
Многие из решаемых задач приобрели глобальный контекст. Их невозможно решить в рамках одного национального государства. Это касается глобальной безопасности (угроза ядерного противостояния все еще остается актуальной); экологии, проблемы которой давно перешагнули национальные границы; роста разрыва между богатством и бедностью (в связи с глобальным характером сегодняшних экономических связей прибыль и рента концентрируются в одних странах и обходят стороной другие, но и внутри стран этот разрыв тоже нарастает); соседства с другими биологическими видами планеты (вымирание видов и вырубка лесов идут огромными темпами, что провоцирует, в частности, вирусные формы жизни искать новую среду обитания, атакуя человечество); нехватки ресурсов (водных и энергетических) и так далее. Удерживать равновесие становится все труднее и труднее, тогда как угроза возможной катастрофы с каждым годом увеличивается из-за роста влияния человеческого фактора на планете и роста глобализации в различных сферах.
Растет цена ошибки. Сейчас ошибка небольшой группы лиц или одного человека может привести к глобальным последствиям: к аварии на АЭС, разрастанию вооруженного конфликта, взрыву эпидемии (из-за высокого уровня транспортной связности и лабораторных утечек). В то же время эпоха фазового барьера всегда связана с деградацией. Но деградация времен кризиса бронзового века или времени заката Римской империи, когда историки фиксируют эпохи фазовых барьеров прошлого, не могла привести к глобальным катастрофам такого уровня, как сегодня, и потому задачи, связанные с нивелированием соответствующих опасностей, приобретают особую сложность.
Уровень сложности организации социальной ткани, экономического пространства, тех тайн материи (как живой, так и неживой), до которых дотянулось человечество сегодня, давно приобрело такое количество параметров (и их количество нарастает при осознании новых задач), что пасуют и математика, и компьютерные мощности, несмотря на их неизменный рост в последние десятилетия, что заставляет принципиально менять подходы к их решению, что приводит, в частности, к смене механистической парадигмы на организмическую. Работа с многообразием также становится вызовом современной цивилизации, так как методы унификации при работе с ней достигли границ своей эффективности, тогда как работа с экосистемами, рост которых в социальной сфере фиксируется сегодня, только наращивает ее.
Наконец, скорость протекания различных процессов также увеличивает сложность решения сегодняшних задач, так как время решения задачи не укладывается в допустимые сроки. Мы живем теперь в очень быстром мире. Индустриальный мир, который пришел на смену медленному традиционному миру какие-то несколько столетий назад (исторически ничтожный срок по сравнению со временем жизни человечества) и в разы, а то и на порядки увеличил скорость протекающей жизни по многим параметрам, сейчас сам смотрится как слишком медленный в сравнении с веком сегодняшним. И сегодня решение часто появляется слишком поздно, когда проблемы уже перешли в новую качественную фазу и породили новый ряд дочерних проблем, которые также не успевают решить вовремя, – и ком этот нарастает.
Рост сложности решаемых сегодня задач – серьезнейший вызов для человечества в целом и отдельных стран и цивилизаций. Существующие сейчас гуманитарные технологии и культурные традиции решения задач не справляются с этой нарастающей сложностью. Появление новых гуманитарных технологий, новых культурных практик и, наконец, новых мышленческих практик на уровне как отдельных человеческих индивидов, так и творческих коллективов, сегодня насущная необходимость для преодоления фазового барьера, с которым столкнулось общество.
Человечество уже не раз меняло протоколы мышления по ходу своего исторического развития, что хорошо было показано историками XX века при изучении литературных памятников, относящихся к разным эпохам. Образное мышление Древнего мира и Средневековья отличаются друг от друга. Переход от евклидовой геометрии с ее типом доказательств, которые всегда можно было расчертить и проверить, к работе (уже в эпоху Возрождения) с бесконечно малыми пределами и бесконечностями, которые требуют другого уровня абстракции, тоже был примером смены протоколов мышления. Видимо, такой же качественный переход в работе с мышлением нас ждет и при преодолении фазового барьера. Сегодня, например, новые подходы в мышлении демонстрируются в рамках набирающей популярность объектно ориентированной онтологии[1], отвергающей иерархическое, онтотаксономическое[2] отношение к мыслимым сущностям, характерное для классическое философии начиная с Декарта и Канта. В то же время в России сегодняшние институты уделяют этому вопросу слишком мало внимания.
[1] Тема активно разрабатывается современным философом, профессором Американского университета в Каире Г. Харманом.
[2] Субъект-объектное и классифицирующее.