Переходный период – время противоречий. Как уже говорилось, общество одновременно подвержено влиянию прогресса и деградации.
Сообщества как коллективные субъекты, развивающиеся в организмичной парадигме, так же подвержены этим влияниям, и не всегда их эволюция происходит в сторону прогресса, совершенствования. Иногда упрощение кажется адекватным ответом на вызовы времени – эта иллюзия и порождает деструктивные сообщества.
Поэтому мы не склонны к культу сообществ как таковых. Мы обращаем внимание, куда направлена эволюция того или иного сообщества, и в зависимости от этого определяем свое отношение к нему. Если эволюция направлена в сторону поддержки необходимого для перехода фазового барьера социогенеза, такие сообщества мы поддерживаем. Но иногда сообщества начинают развиваться в совершенно другом направлении.
Существуют радикальные сообщества, будь то ультралевые, ультраправые или религиозные фундаменталисты, представляющие опасность для здоровья социальной ткани и угрозу безопасности как отдельных государств, так и мирового сообщества в целом. В этих сообществах, как правило, закрепляются неоптимальные с точки зрения социального прогресса поведенческие паттерны. Личность в них подавляется и растворяется в коллективном, при этом коллективное строится почти исключительно вокруг образа врага. В лучшем случае этот демонизированный образ Другого[1] – лишь несущая конструкция пассивной самоидентификации и поддержания сообщества жизнеспособным, в худшем она становится основанием для дискриминации, притеснений, войн и геноцида.
В эпоху фазового барьера, когда прогресс сосуществует с процессами деградации, захватывающей в том числе идеологические конструкты и поведенческие паттерны, особенно важно рефлексировать, куда направлена эволюция и трансформация того или иного сообщества. Появление архаичных (или футур-архаичных) социальных форм в действительности всегда становится своего рода реакцией на какую-то острую проблему современности. Когда происходит атомизация общества, когда потребности людей в связях с другими, во взаимопомощи не удовлетворяются, когда люди из-за социально-экономических дисбалансов начинают ощущать ресентимент, когда они по тем или иным причинам не видят для себя здоровых социальных лифтов, тогда они начинают убегать в эти упрощенные, редуцированные и деструктивные версии социальности.
Трансформация сообществ в другие типы объединений внутри социума – естественный процесс. Сообщества характеризуются слабыми связями, но тот тип отношений, который в них зарождается, перетекает и в объединения, характеризуемые сильными связями, например неформализованные команды и организации. Это означает и характеризует наличие соответствующих паттернов поведения в этих объединениях. Но сильные связи характерны не только для этих объединений, а могут быть представлены также и в сообществах, устроенных по типу деструктивных сект, препятствующих, например, свободному выходу своих членов или ограничивающих для них свободный доступ к информации.
Сообщества, которые мы поддерживаем,состоят из вольных людей, хорошо осознающих свои индивидуальные интересы, но умеющих действовать и ради общего блага. Объединения, которые они создают, информационно открыты и предоставляют людям свободу присоединяться к числу своих членов и свободно покидать их ряды, когда комьюнити перестает отвечать интересам конкретного индивида. Эти сообщества открыты и внутри. Информационное поле в них может быть неоднородным: где-то больше обсуждают одни проблемы и вопросы, где-то другие. Но вход в это информационное поле открыт для всех желающих, то есть любой член сообщества может подключиться к обсуждению любых вопросов.
Нельзя гарантировать, что сообщество не переродится в деструктивное. Сотрудничество с сообществами, которые пошли по этому эволюционному пути, мы считаем для себя неприемлемым: наш путь ведет в противоположную сторону, мы не поддерживаем и не представляем их. Это необходимая для сообществ гигиена, защищающая их от вырождения, должна соблюдаться, в том числе благодаря контролю и защите государства, стоящего на страже интересов людей и соблюдения своих законов.
[1] Важное понятие европейской гуманистической философии второй половины XX века, см., например: Э. Левинас. «Время и Другой. Гуманизм другого человека».